Присягали на верность Родине мы на плацу, несмотря на лютый мороз. Ноги, обмотанные в портянки и обутые в тоненькие летние берцы синели от холода. Двое или трое солдат от холода и переутомления упали в обморок, их на носилках унесли с плаца. Многие получили обморожение. Принимать присягу на плацу смогли не все - кто-то уже лежал в госпитале с бронхитом или пневмонией, они просто расписались. В последующие несколько дней нас начали распределять по разным ротам. Из пензенцев в разведвзвод попали кроме меня еще четыре человека. Однако, одного паренька с косоглазием из Башмаковского района начальник штаба из списка разведчиков вычеркнул. Ну, в самом деле, какой из него разведчик.  Его пообещали отправить в Минеральные Воды, тот с радостью согласился, посоветовавшись с мамой. Однако, несостоявшегося разведчика обманули. Вместо теплого Кавказа он уехал в Хабаровск. Накануне у него двое азербайджанцев-срочников нашего призыва украли берцы. Мы нашли этому солдату взамен в подвале старые берцы, с множеством дырок и гнилыми шнурками. В них он и поехал. 

Еще один солдат был с Сердобского района из неблагополучной семьи. Из типичной российской деревни, где нет работы и единственное занятие - пьянство. Судя по его телефонным разговорам, частые попойки в его семье нередко заканчивались разборками и мордобоем. Из-за красивого почерка этого паренька назначили писарем, но он не мог без ошибки даже написать собственные имя и фамилию. И третий мой земляк был из Пензы. Про четвертого расскажу чуть позже. Он был из Кузнецка. Вот так втроем мы попали в разведывательный взвод. (Кузнецкий был то ли в бегах, то ли лежал в госпитале). Нас переселили на первый этаж вместе с солдатом из Татарстана. Несколько дней наш разведвзвод жил таким составом - 4 солдата-срочника и больше никого. Ни командира, ни контрактников. В столовую мы ходили вместе с минометной батареей, в остальное время под руководством все того же прапорщика-таджика чистили снег в парке или пили чай, заваренный технической горячей водой из-под крана. Командир взвода и командиры отделений были в отпуске, поэтому мы были предоставлены сами себе. Однако, вскоре беспокойная жизнь закончилась. Появился командир и штат взвода был укомплектован практически полностью. Все новые солдаты были с Красноярского края и вместе проходили КМБ. Среди них было много судимых, и один даже сидевший. Вот такими были будущие разведчики. Нас переселили на верхний этаж, где отдали нам два кубрика. Во взводе было двое сумасшедших. Тут надо пояснить. Сумасшедших в армии очень много. Либо реально военкоматы призывают психически нездоровых людей, либо многие, не выдержав тягот армейской жизни начинают косить под дурака, оказываются в госпитале, и рано или поздно их комиссуют. Вот и у нас один был, как раз наш земляк - из Кузнецка. Странности в его поведении начали проявляться еще в первый день, он постоянно убегал куда-то, разговаривал как-то неуверенно, избегал общения. Не знаю его дальнейшую судьбу, но во взводе он так и не появился. Скорее всего его комиссовали. Уверен, что он только притворялся дураком, так как пока он лежал в госпитале ему приходили письма от его девушки. Вряд ли у сумасшедшего могла быть девушка. Второй сумасшедший "сошел с ума" уже во взводе. Сначала был абсолютно адекватным, а потом среди ночи порезал себе вены, потом перестал разговаривать, все время порывался убежать, пускал слюни. На ночь его приходилось привязывать к кровати и охранять. 

Кстати, потом я узнал, что еще одного военнослужащего с Пензенской области, который приехал с нами, отправили домой с диагнозом: "расстройство адаптации". Не выдержала психика. А у кого она выдержит, когда спишь по 4 часа, подрываешься среди ночи от криков пьяных в уматень контрактников или офицеров, чтобы наводить порядок в кубрике? И это все приходилось испытывать солдатам, которых две недели назад оторвали от маминой юбки. Им ведь почти всем по 18 лет было, и они кроме своей деревни ничего не видели. Многие в поезде ехали в первый раз в жизни. И таких солдат с расстройством адаптации или просто свихнувшихся было много. Еще один солдат из Башкирии возомнил себя Сталиным, а во время ПХД (парко-хозяйственного дня) снял весь линолеум в кубрике, когда ему велели наводить порядок.

Вот так мы и жили на одном этаже с судимыми, сидевшими и сумасшедшими. Привыкали к армейским реалиям, учились стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы, как тому учит Устав Вооруженных Сил РФ. Это продолжалось до конца января. Потом разведка уехала в поля. Но об этом в следующей статье.