В сентябре в России получил развитие политический кризис, наступление которого Aftonbladet прогнозировал ещё летом. Это выразилось в результатах региональных выборов, которые оказались катастрофическими для партии власти. «Единая Россия» получила худший результат с 2007 года, в некоторых местах на выборах региональных и муниципальных парламентов первое место получила Коммунистическая партия. Но самое болезненное для власти — она проиграла выборы губернаторов сразу в 4 регионах.

В двух из этих четырех регионов действующие губернаторы проиграли довольно сильным кандидатам от КПРФ, которая выдвинула молодых и харизматических политиков. В сибирской республике Хакассия губернатору Виктору Зимину, который был назначен главой республики ещё Дмитрием Медведевым в 2008 году, противостоял 31-летний Валентин Коновалов, который называет себя марксистом и зарекомендовал себя как активный организатор массовых протестов в регионе. Молодой коммунист обогнал старого бюрократа уже в первом туре. Поскольку исход второго тура был предрешён, губернатор Зимин вынужден был во избежание унизительного поражения снять свою кандидатуру и отказаться от дальнейшей борьбы.

В Приморье действующий губернатор Андрей Тарасенко тоже не смог победить в первом туре, получив 46,6%. После этого он встретился с Владимиром Путиным. «Знаю, что у вас второй тур предстоит. Всё, думаю, будет в порядке», — успокоил его президент. Но что-то пошло не так. Во втором туре голосования явка увеличилась, а кандидат от КПРФ Андрей Ищенко неожиданно вырвался вперед. После подсчёта 95% протоколов он лидировал с большим отрывом — 51,6% против 45,8%. Власти пошли на грубые фальсификации. Они просто переписали протоколы оставшихся избирательных комиссий, нарисовав в них действующему губернатору 100% поддержку. В систему были введены данные с 200 «судовых участков», созданных на кораблях, находившихся в море. Однако проверка показала, что часть этих кораблей была уже давно списана или продана за рубеж.

Эти махинации вызвали настоящую бурю возмущения. Кандидат от КПРФ отказался признать итоги подсчёта голосов, объявил бессрочную акцию протеста и призвал своих сторонников собраться у администрации края на митинг протеста. Власти испугались «красного майдана» во Владивостоке и отменили итоги выборов, назначив новые на декабрь.

Но ещё интереснее результаты выборов в Хабаровском крае и во Владимирской области, где действующие главы регионов проиграли малоизвестным «техническим» кандидатам. Самый скандальный результат получился во Владимире – всего в 200 км от Москвы. Там власти не допустили к участию в избирательной кампании своего главного оппонента — известного журналиста и члена Левого Фронта Максима Шевченко, которого выдвинули коммунисты. Выборы превратились в фактически безальтернативные – оппонентами губернатора были лишь малоизвестные и совершенно лояльные власти статисты, которые не вели никакой агитации и были нужны только для формального соблюдения требований закона об альтернативных выборах. Но и в этой ситуации губернатор Орлова проиграла. Раздражение властью оказалось так велико, что люди были готовы проголосовать хоть за манекен, лишь бы против власти.

Последствия пенсионной реформы и конец «крымского консенсуса»

Политический кризис стал следствием крайне непопулярной пенсионной реформы. Правительство объявило о том, что в стране будет резко повышен возраст выхода на пенсию. Для мужчин с 60 до 65 лет, для женщин с 55 до 63. Судя по опросам, почти 90% россиян отрицательно отнеслись к этому шагу. Власти пытались смягчить последствия непопулярной реформы. О повышении пенсионного возраста объявили в разгар чемпионата мира по футболу, когда всё внимание было приковано к спорту; подконтрольные власти СМИ почти не обсуждали эту тему, чтобы не привлекать к ней внимание. Президент Путин долго дистанцировался от этого непопулярного шага. Только в конце августа он обратился к нации со специальным посланием на эту тему. Путин предложил смягчить условия реформы. Например, он снизил планку выхода на пенсию для женщин с 63 до 60 лет. Но в целом, «повышению пенсионного возраста альтернативы не существует», – сказал президент.

Личное вмешательство Путина в ситуацию имело двоякий эффект. С одной стороны, социологи заметили некоторое снижение протестных настроений. Резко сократилось число людей, которые считают, что с помощью акций протеста можно добиться от властей уступок (с 36% до 21%). С другой стороны, теперь получилось, что президент взял на себя часть ответственности за непопулярную меру. Рейтинг его поддержки заметно снизился, обновив минимальные показатели с 2011 года – 47%. Сентябрьские выборы показали, что поддержка Путина больше не гарантирует победы для кандидата, как это было все последние годы.

Политическое и психологическое поражение ЕР: угроза вертикали власти

Провал кандидатов от власти на выборах оказался шоком для Кремля и местных администраций. Но при этом, поражение на региональных выборах воспринимается в Администрации президента как приемлемые издержки при проведении непопулярной реформы. Гораздо больше власть боится, что протест выльется на улицы. «Лучше уж депутаты от ЛДПР Фургал с Сипягиным [в качестве губернаторов], чем 100 тысяч на Болотной», — сказал чиновник Администрации президента в интервью телеканалу «Дождь».

Судя по всему, Кремль сознательно сконцентрировался на профилактике уличных протестов. Под давлением властей, коалиция противников реформы раскололась. 2 сентября КПРФ митинговала отдельно, независимые профсоюзы вместе с партией «Справедливая Россия» – отдельно, а сторонники Алексея Навального вообще провели свои акции в другой день. Власти также усилили репрессии против лидеров внесистемной оппозиции. В середине августа были арестованы коммунист Сергей Удальцов и национал-либерал Алексей Навальный. Оба получили месяц административного ареста за надуманные нарушения, которые они якобы совершали в прошлом. Удальцов объявил сухую голодовку в знак протеста против репрессивного беспредела, но освобождения не добился. Более того, лояльный властям суд запретил Удальцову участвовать в каких-либо акциях и демонстрациях на три года, установив за ним «надзор» (пока это решение еще не вступило в законную силу).

В итоге, уличные протесты пока прошли без «эксцессов» — перекрытий дорог, уличных лагерей, оккупаций правительственных зданий и т.д. Протестные настроения, конечно, никуда не делись – они отразились на итогах региональных выборов. Но непосредственная угроза, что ситуация выйдет из-под контроля, была на данном этапе предотвращена.

Что будут делать власти?

Отказываться от непопулярных реформ режим не будет. Очень маловероятно также, что Россия сможет выйти из экономической депрессии и остановить падение доходов населения (кроме верхних 10-20%). В этих условиях, себя полностью исчерпал «крымский консенсус» — патриотический подъём, вызванный противостоянием с Западом. Социально-экономические проблемы занимают все большее место в политической повестке. В такой ситуации, администрация президента, как всегда, выберет привычную стратегию «латания дыр»: станет бороться с симптомами кризиса, а не с его причиной.

Во-первых, московская власть постарается подчинить себе оппозиционных губернаторов. Это, скорее всего, будет не очень сложно. В российских условиях ограниченного федерализма, зависимость регионов от центра не позволит оппозиционным губернаторам играть роль политических лидеров. Да и сами они поспешили заявить, что готовы сотрудничать с Москвой. Но прежнего уровня контроля за регионами Москве, скорее всего, уже не добиться.

Во-вторых, в Кремле уже обсуждают возможность вновь отменить выборы глав регионов, как это уже делали в 2004 году. Главная проблема здесь в том, что это решение вызовет раздражение и у местных элит, и у народа, и может лишь усилить протестные настроения, перенаправив их с избирательных участков на улицы (как это случилось в 2011-2012 годах, когда властям пришлось вернуть губернаторские выборы под нажимом снизу).

Наконец, власть может попытаться «наказать» парламентскую оппозицию. «Они (парламентские партии) перешли через красную линию, по сути, стали внесистемной оппозицией и могут теперь разделить ее судьбу» — заявил «Ведомостям» источник, близкий к Администрации Президента. Неугодных кандидатов от парламентской оппозиции теперь чаще не будут регистрировать на выборах – как это случилось с Максимом Шевченко во Владимире. Но этот же опыт показал, что это не гарантирует власть от поражения. Только победить может совершенно случайный кандидат без опыта, команды и хоть каких-то компетенций.

Наоборот, давление на умеренную парламентскую оппозицию, скорее всего, лишь радикализирует ее. Коммунисты понимают, что сентябрьские выборы завершили целую эпоху гегемонии «Единой России». Из сугубо имитационных, выборы вновь становятся по-настоящему конкурентными. Ситуация во Владивостоке показала, что одна угроза «красного Майдана» заставила власть отступить и отменить итоги сфальсифицированных выборов. А победа «манекенов» во Владимире и Хабаровске показывает, что работа с движением протеста может приносить больше политических дивидендов, чем компромиссы с режимом. У парламентской оппозиции, особенно коммунистов, возникает соблазн возглавить этот растущий протест, заняв нишу, которую в Европе занимают т.н. «популисты». Давление из Кремля может лишь подтолкнуть их к тому, чтобы пойти на прямой конфликт с истеблишментом, как это сделали лейбористы Джереми Корбина, выдвинув на первый план ярких популярных лидеров и открыв двери партии для радикальной молодежи. Если же коммунисты не решатся на открытый конфликт с Кремлём, то эту роль на себя возьмут лидеры несистемной оппозиции, вроде Сергея Удальцова слева или Алексея Навального справа.

Перед угрозой роста «популизма», режим может попытаться «закрутить гайки» во внутренней политике. Отнять лицензии и закрыть оставшиеся немногочисленные оппозиционные СМИ, а также снова разыграть карту «внутреннего врага», организовав показательные репрессии против уличной оппозиции. Но даже если «опасные популисты» окажутся в тюрьмах, бывшее «путинское большинство» продолжит таять, а диссиденты быстро превратятся в героев, как Нельсон Мандела или Махатма Ганди