Нет пророков в своем отечестве – этой избитой истиной мы утешались, когда нам не верили, когда нас даже не слушали, когда проходили мимо нас, спеша по делам – брать ипотечный кредит, делать тюнинг, покупать путевку в Шарм-эль-Шейх. Так было долго, целое десятилетие. Мы стояли в унылых пикетах, мы собирались в подвалах, раздавали листовки и газеты на проходных никому не нужных заводов. А вокруг пульсировал, суетился, ликовал потребитель, этот гегемон нулевых. Мы делали все, что могли – мы пророчествовали. О том, что за мертвенную «стабильность» придется платить; что сытое довольство одних оборачивается голодом других; о том, что галопирующий рост валовых показателей нищеты, бесправия и несчастья рано или поздно обернется войнами и революциями.

И вот наступило время, когда пророчества сбываются.

Порядком забытое слово «революция» обретает на наших глазах плоть и кровь. Не государственный переворот, не замена одних вождей другими, не разборки в верхах, в которых массы выступают лишь в качестве декорации. Революция – это действие самого народа, угнетенных, еще вчера воспринимавших свое положение как единственно возможное, смирившихся с бесправием и безысходностью, и не веривших в свои собственные силы. Революция – это власть над своей собственной жизнью, на своем рабочем месте, в своем городе.

Площадь Тахрир станет символом и предзнаменованием следующего десятилетия. Ведь там впервые распрямилась пружина, которую упрямо сжимали последние два-три десятилетия – пружина массовой политики.

Закономерно, что революция пошла в обход тех искусственных идеологических противоречий, которые до посинения обсуждались разного рода экспертами. Массы, вернувшись на историческую арену, поставили в повестку дня свои, социальные, классовые вопросы, проигнорировав все «цивилизационные дискурсы». На площади Тахрир не обсуждают вопросы религии, не говорят о противоречиях цивилизаций – чего ждали все мейнстримные «аналитики» - там обсуждают зарплаты, профсоюзы, борьбу с безработицей, социальные гарантии, политические и гражданские права.

Россия, как известно всем, кто читал Блока, – сфинкс. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы разгадать загадку его будущего. У властей 1/7 части обитаемой суши прогрессирует паралич. Они вроде бы понимают необходимость быстрых перемен, но не способны даже пошевелиться. Максимум, на что хватает титанов модернизации, - это шутовские махинации с этикетками, будь это переименование полицейского ведомства или отмена зимнего времени. Все остальное остается болтовней. Независимый суд, диверсификация экономики, модернизация – все эти слова можно смело заменить двумя другими: импотенция и паралич.

Не то что провести относительно честные выборы, – а это могло бы спасти систему, – но и определиться с двумя своими статусными политзаключенными эта суверенная демократия не способна.

Соответственно, одна из двух составляющих уже налицо: верхи не могут. Тужатся, по лицу пробегает судорога – но не могут.

Низы же, как раз наоборот, хотели бы жить по-прежнему. Но уже начинают понимать, что это ни за что не получится. У низов начинается тяжелое (но заслуженное) похмелье. Тучные годы в России были ведь не очень-то тучными для большинства. Да, кое-кто преуспел (если преуспеяние мерить пароксизмом тупого сытого довольства), но большинство – прозябало. Зато прозябало в свете шикарных витрин, под пропагандистскую шумиху о процветании, в состоянии потребительской эйфории (поддерживаемой кредитами, которые теперь надо отдавать) и в ожидании эффекта от галлюциногенного плана Путина.

Мало того: если до кризиса правящие классы предпочитали не трогать своих подданных, даже бросать в толпу подачки – ради возможности беспрепятственно пилить и продавать будущее этой страны, – то теперь такой возможности нет. Кризис обостряет противоречия, он заставляет нарушить status quo. И то олигарх Прохоров требует увеличить трудовой день с 8 до 12 часов, то единоросс Макаров умоляет отказаться от «губительного патернализма» по отношению к пенсионерам, сократив пенсии и подняв пенсионный возраст, то министр Фурсенко предлагает такие образовательные стандарты, которые, фактически, подводят вплотную к отмене всеобщего бесплатного государственного образования. И это вовсе не случайные ошибки – это закономерный результат кризиса, который вывел систему из равновесия, сделав новые классовые бои неизбежными. И, как обычно, в наступление против народа перешли элиты. И именно это делает для низов «прежнюю жизнь» невозможной, это будит людей от потребительской дремы минувшего десятилетия.

Просыпаясь, люди видят – со всей возможной достоверностью - беспощадную правду. Оказывается, что мы прозябали не во имя светлого будущего с удвоенным ВВП, а просто – прозябали. Что нашим трудом, нашим временем, нашей жизнью питались чиновники и олигархи, для которых мы просто батарейки, как в известной антиутопии. Оказалось, что, пока мы отдавали свои тела и души в пользование жирным паукам и их эффективным менеджерам, последние развернули наглую и беззастенчивую вакханалию кумовства, коррупции и высокомерия, они давили людишек своими представительскими машинами, устраивали публичные оргии в моменты национального траура, топтали судьбы и насмехались над святынями, в общем, вели себя как завоеватели в покоренной стране.

Эта картина меняет чувства, люди больше не хотят жить как прежде. Они сжимают кулаки и выходят на площадь требовать хлеба и свободы. Вот и весь рецепт Тахрир, что в переводе с арабского значит Освобождение.

Арабская революция дает человечеству надежду. На то, что у нас будет будущее, будет шанс оставить отпечаток в истории, шанс на реализацию, на достоинство, на справедливость. На освобождение.

Но есть и другие уроки арабской революции. Военные, пришедшие к власти, запрещают забастовки и разгоняют манифестации. Они хотят таких перемен, чтобы ничего всерьез не поменялось. Этого же, в принципе, хочет и либеральная оппозиция. «Надо быть реалистами, – говорят восставшему народу, – надо вернуться домой и жить, как прежде». И хотя проснувшийся народ не так-то просто загнать обратно к покорности и апатии, но правительство, бизнес и «мировое сообщество» угрозами, обманом и насилием будут бороться с «толпой», «бунтом» и «нестабильностью». На роль народных трибунов будут претендовать проходимцы, тщеславные авантюристы, религиозные шейхи и племенные вожди. И массам будет очень непросто найти свой путь к действительному освобождению.

Конечно, когда санкюлоты штурмовали Бастилию, никто еще не знал имени Робеспьера. Вполне возможно, что арабское восстание выдвинет своих лидеров, идеологов, свои организационные формы и сформулирует новую стратегию освобождения. Но есть риск, что будет поздно. Что генералы и миллионеры, муллы и чиновники успеют перехватить инициативу, свернув народное движение, загнав его в жесткие полицейские рамки.

Для нас, российских и европейских левых, это должно послужить уроком и предостережением. Противоречия буржуазного и полуколониального порядка неизбежно взорвут его изнутри, но вопрос в том, будет ли в обществе сила, способная провозгласить убедительную альтернативу капиталистическому миропорядку, сформулировать внятный и привлекательный конструктивный проект справедливых общественных преобразований, который массы воспримут как свой собственный. Именно от наличия таких сил, от их способности находить путь к миллионам соотечественников зависит, во многом, успех революций.

Отсюда вытекает наша главная задача в эпоху «накануне Тахрир»: помня о своей ответственности перед историей и народом, мы обязаны создать антикапиталистическую организацию, способную к политическому действию не в псевдопарламентском свинарнике сурковской демократии, а на улицах и площадях, в каждом дворе, на каждом предприятии. Организацию, чья программа, чей образ будущего, чьи практические предложения будут выражать стихийную, смутную, но непреклонную волю угнетенных к освобождению.

Российские левые, после многих лет суетливой сектантской грызни, пустопорожних споров, кажется, дозревают до понимания своих настоящих исторических задач. И пусть первые опыты не привели к успеху, главное - не размениваться на мелочи, а твердо идти к намеченной цели. Теперь пора перешагнуть через крючкотворство Минюста: не нужна нам ваша регистрация, нам нужен свободный народ, чья воля выше ваших законов. Нам нужна организация активистов, а не мертвых душ списочного состава. Широкая, активная, яркая, радикальная – не для понтов, а поскольку умеренного парламентарного выхода из сегодняшнего тупика больше не существует.

Главный вопрос, который встанет на русской площади Освобождения – это вопрос о субъекте перемен. И без участия левых такой субъект не возникнет: все остальные силы будут тащить народ в прошлое, а не в будущее.

Вот и вся дилемма: либо мы, левые, политически состоимся и сумеем быть достаточно убедительными, чтобы люди пошли за нами, либо нам останется роль статистов на бурных похоронах страны, которой не хватило сил на собственное освобождение.

Мрачные пророчества сбываются без нашей помощи; светлые мы должны воплотить своими руками. Хватит объяснять мир, пора его переделывать!

Алексей Сахнин, член Исполкома Левого Фронта